Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Добавить в простой чёрный чай кардамону и имбиря - и получается роскошь неимоверная! Причём кардамон у меня в зёрнах, а имбирь цельным корешком, который я тру на тёрке Всем советую.
Продолжение литературных патологий Кафкит характеризуется высоким нервным напряжением, бессонницей, пугливостью, перерастающей в паранойю, галлюцинациями, боязнью насекомых. Больной чувствует на себе какую-то вину, хотя и понимает, что ни в чём не виноват. Порой начинает много говорить, но, не закончив мысль, прерывается.
Есенинка - синдром острой любви к Родине: к деревне, Руси, берёзке, пашне, крестьянству. Может перерасти в безруковку - особо запущенную форму, когда больной обильно плачет и кричит.
У некоторых людей наблюдается состояние, которое называют острым борхесом, который развивается из хронического павича. Человек начинает бредить, рассказывать то о каких-то несуществующих мирах и языках, то о выдуманных книгах,(которые сам и рецензирует), то о софизмах и парадоксах. Свой бред зачастую подкрепляет ссылками на якобы древние источники, по большей части столь же реальные, как сам бред. Может привести к слепоте.
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Кама Гинкас в ТЮЗе поставил спектакль "Шуты Шекспировы" (кто знает, тот поймёт). Я на нём не была, хотя могла бы, и в целом премьера уже была месяц или даже два назад, но я только сейчас подумала - может, Гинкас мой роман по Шекспиру видел? В конце концов, он в инете был в открытую выложен. Ноосфера такая ноосфера.
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Разговаривали с сестрой, набрели на интересную мысль. Разговор был о повести, которую она пишет, а там подобралась команда довольно странных типов; я в связи с этим вспомнила бременских музыкантов - собирается компания фриков, выключенных из нормальной жизни, выкинутых из домов или сбежавших от смерти. И ведь они не музыканты и не бременские, это просто мечта. Но собрались ведь вместе и даже сумели обезвредить шайку разбойников Другая фриковатая сказочная компания - Семеро Удальцов, или Семеро Смелых. Что за бегун, который должен гири к ногам привязывать, иначе не остановить? Что это за тип, который не может шляпу надеть ровно, иначе сделается мороз? И всем им, также выключенным из нормальной жизни, встретившихся главному герою на дороге, находит применение отставной солдат. Отставной солдат в сказке и принцесс завоёвывает, и ведьм забарывает, и даже чёрта одолеть может только он. И он также человек, не находящий себе применение в реальной жизни. Он уходит на годы из родного дома, уходит в чужие края, переживает неведомые и ужасные приключения на войне, возвращается покрытый шрамами и не знающий мирной жизни - это же, по факту, образ, аналогичный шаману, вернувшемуся из подземного мира, где он прошёл испытания и обрёл свои волшебные умения. Этот человек, вернувшись, быть может, уже не обнаруживает прежних друзей, не находит своих родителей и своего дома, как Рип ван Винкль из новеллы Ирвинга. Он не умеет жить обычной жизнью, он знает какую-то иную жизнь, нам непонятную, страшную для нас. Однако только он способен одолеть злого покойника или чёрта. Оно и логично. И каждый раз проявляется отверженность человека, побывавшего в другом мире и в силу этого обладающего особыми умениями - или просто способного на странное, невозможное. А забирали-то его мальчиком, забрали в рекруты - как увели на инициацию в лес. Война выступает как смерть, армия выступает как смерть, как возможный в христианском мире образ подземного мира, где проходит страшная инициация. Кстати, таким образом, государство выступает как смерть, играет ту же роль, какую играет злая мачеха и/или отец, который отвозит дочку в лес, или как ведьма, или как колдун, или чёрт, у которого порой обучаются волшебным умениям герои сказок. Неодолимая сила, которая забирает человека, убивает его, расчленяет, варит в котле, собирает заново и воскрешает - уже иным.