Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
15:57
Доступ к записи ограничен
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
15:44
Доступ к записи ограничен
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
14:46
Доступ к записи ограничен
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 01 января 2013
21:16
Доступ к записи ограничен
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 31 декабря 2012
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Вот что я имею сказать по поводу прошедшего года и надежд на будущее
Listen or download Nina Hagen Ave Maria for free on Prostopleer
Listen or download Garmarna Kyrie for free on Prostopleer
Listen or download Просто кончилась зима for free on Prostopleer
Последняя, я считаю - песня о хорошей смерти. Пусть, когда надо будет умирать, смерть станет концом зимы. А пока умирает только старый год
Listen or download Nina Hagen Ave Maria for free on Prostopleer
Listen or download Garmarna Kyrie for free on Prostopleer
Listen or download Просто кончилась зима for free on Prostopleer
Последняя, я считаю - песня о хорошей смерти. Пусть, когда надо будет умирать, смерть станет концом зимы. А пока умирает только старый год
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Открыла сегодня Библию несколько раз и много интересного прочла)))), и "город успокоился", нервяк прошёл, но напоследок открываю и вижу "Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить её". И воодушевилась
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
воскресенье, 30 декабря 2012
22:08
Доступ к записи ограничен
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
30.12.2012 в 00:57
Пишет canto_et_spero:29.12.2012 в 11:17
Пишет AnnetCat:28.12.2012 в 22:27
Пишет Константин Редигер:democrator.ru/problem/9752
Я написал обращение президенту. О судьбе 46 детей, которых новый закон оставил без приемных родителей.
Не знаю, на что я рассчитываю. Но не написать его я не мог, потому что мне кажется, что это - последняя надежда для них.
Проголосуйте, пожалуйста. И перепостите, если можно.
URL записиЯ написал обращение президенту. О судьбе 46 детей, которых новый закон оставил без приемных родителей.
Не знаю, на что я рассчитываю. Но не написать его я не мог, потому что мне кажется, что это - последняя надежда для них.
Проголосуйте, пожалуйста. И перепостите, если можно.
суббота, 29 декабря 2012
21:54
Доступ к записи ограничен
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
29.12.2012 в 18:02
Пишет Эрна Ульвунге:Так вот кто все испортил ))
URL записи))29.12.2012 в 15:56
Пишет Кимура Тама:на тему очень многого
URL записи21.12.2012 в 13:54
Пишет Нуремхет:Конец света
Зачет по латыни, какой же ты, сука, вдохновляющий
Я все-таки написала о конце света (не, нуачо, половина френдленты пишет о Йоле, почему бы и мне о каком-нибудь празднике не написать). Прошу прощения у всадников Апокалипсиса, я знаю, что вы серьезные ребята, несерьезных я не стебу.
Ну, и, конечно, если сие произведение заденет ваши религиозные чувства, тоже прошу прощения, хотя, по идее, не должно, так как к персонажам отношусь с уважением и грубых шуток не допускаю.
Действующие лица:
Голод
Война
Чума
Смерть
Модель
Голос с небес
Кошка
Люцифер
Правоверный христианин
Братья и сестры
Сцена 1
***
Сцена 2
***
Сцена 3
***
А мораль сей басни такова:
узнать мораль
URL записиЗачет по латыни, какой же ты, сука, вдохновляющий
Я все-таки написала о конце света (не, нуачо, половина френдленты пишет о Йоле, почему бы и мне о каком-нибудь празднике не написать). Прошу прощения у всадников Апокалипсиса, я знаю, что вы серьезные ребята, несерьезных я не стебу.Ну, и, конечно, если сие произведение заденет ваши религиозные чувства, тоже прошу прощения, хотя, по идее, не должно, так как к персонажам отношусь с уважением и грубых шуток не допускаю.
Действующие лица:
Голод
Война
Чума
Смерть
Модель
Голос с небес
Кошка
Люцифер
Правоверный христианин
Братья и сестры
Сцена 1
***
Сцена 2
***
Сцена 3
***
А мораль сей басни такова:
узнать мораль
16:08
Доступ к записи ограничен
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
www.gazeta.ru/culture/photo/2012_god_v_fotograf...
Гениальные фотографии - и сделан классно, и по мысли. И как-то в человеческом плане обнадёживает. Я поняла, что люблю мир, где-то между разрушенной церковью и монахами в Фукусиме)))
Гениальные фотографии - и сделан классно, и по мысли. И как-то в человеческом плане обнадёживает. Я поняла, что люблю мир, где-то между разрушенной церковью и монахами в Фукусиме)))
пятница, 28 декабря 2012
21:59
Доступ к записи ограничен
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Соблазнили меня посмотреть балет. Вернее сказать, это кино, кино сделано по театральной постановке, ну, а постановка эта и есть балет «Щелкунчик». Главным человеком в постановке является режиссёр, но «внутренний» режиссёр действа – крёстный Дроссельймайер, поэтому он самое важное тут лицо, не говоря уж о том, что играет его совершенно роскошный артист (Хью Бигни) – даже если б ему не отводилась роль теневого организатора всех чудес, он всё равно бы всё затмил.
Но нам повезло, и его много: начинается всё с него, и заканчивается тоже им. По сути, происходящее – это сон Дроссельмайера, заснувшего за изготовлением подарка крестнице. Но система ещё посложнее: он спит и видит сон о том, как Мари видит сон, в котором всё и разворачивается. Дроссельмайер и у Гофмана творит чудеса для Мари (извините, не могу звать её Кларой), устраивая ей инициацию – и в финале, фактически, она уже не девочка, а девушка, и может стать невестой Щелкунчика уже в реальности. А в фильме ситуацию осложняет любовь самого Дроссельмайера к Мари – нелепая, безнадёжная и, разумеется, трагичная.
На новогоднем балу всё очень понятно – и, кстати, прекрасно сделано, а ещё там очень вкусная аллюзия: па-де-труа домашней заготовки под «Мой миленький дружок…» по-немецки (кажется, это единственная вставка из «другого» Чайковского). Мари находит Щелкунчика, радуется на него, Дроссельмайер, в свою очередь, смотрит на неё, а в это время танцуется пасторалька на троих, с девушкой и двумя влюблёнными в неё, один из которых – Мышиный король... которому и достаётся взаимность. Эдакая инверсия «Искренности пастушки». После этого вполне ясно, кто такой на самом деле Мышиный король, и не удивляет, что он появляется в пальто Дроссельмайера.
Кстати, король действительно жуткий. Куклы, тем более кукольная война, не впечатлили меня совершенно, там все условности балета плюс суетливость кинематографа, но вот король… никогда не думала, что две мультяшные мышиные головы, вылезающие из воротника пальто, могут быть ТАКИМИ мерзкими! А уж когда их становится семь… а потом он ещё и вырастает… словом, мне бы не хватило сил стащить с ноги туфельку. Но Мари, хотя и явственно боялась этого фрика Дроссельмайра (надо сказать, девочка Ванесса Шарп (а ей и явно не тринадцать))) прекрасно отыграла смесь неприязни, почти отвращения, страха и интереса), короля особо не страшится, швыряется в него туфелькой, мыш исчезает, и остаётся только его гигантское пальто. И – метафора на грани гениальности! – Мари заходит в рукав пальто, оказывается в комнатах эдакого ледяного дворца, где сплошные изображения мышей и зеркала. И она отражается в этих зеркалах – уже взрослой. И выходит из правого рукава не такой, какой зашла в левый (кстати сказать, Дроссельмайер левша). Пальто влюблённого мужчины делает чудеса, как сказала Himmelblau.
А дальше всё разворачивается, по сути, в карманном театре Дроссельмайера, который он мастерил в начале. И сцена самая настоящая, и настоящие фальшивые волны, и кораблик на канатиках – всё как полагается. А где-то на заднем плане постоянно мелькают мыши – на площадке, где танцуют влюблённые, стоят уморительные мышиные статуи, потом среди обителей сказочного дворца снуют личности с серыми мордами… и Мышиный король никуда не делся – собственно, тогда и становится понятно, что это и есть Дроссельмайер, он появляется в маскарадном костюме паши, с вполне своей внешностью и специфическим выражением лица – не таким, как в реальности новогоднего бала, а… мышиным. Он командует и мышиной сворой, и руководит всеми развлечениями для молодой четы. Да, увы, после сопернического па-де-труа (под «Фею Драже»!!!) Короля, Щелкунчика и Мари начинаются декоративные танчики, которые имеют интерес только с учётом того, кто их устраивает. Однако во всех этих балетных радостях находится место метафоре, от которой я уронила челюсть – и Мари тоже изменилась в лице, увидев свою маму (из реальности новогоднего бала) в виде райской птицы в клетке, танцующей экзотический танец (да, папа Мари, будучи троллем, называл её маму «красивой, как павлин» (знаем со слов самой девочки), но каков образ, а? К Фрейду не ходи). Но ни такие завуалированные послания, ни попытки повеселить Щелкунчика с Мари не выводят мышиного короля Дроссельмайера на первый план в карамельном дворце… (Мышиный король! До меня только недавно дошло, сколько нитей расползается от этого имени – и к повелителю блох, и к повелителю мух…)
И вот тогда начинается то самое адажио. На всём его протяжении я или сжимала кулаки от злости и материлась, или слушала, закрыв глаза, потому что гениальная музыка ОПЯТЬ была похерена полностью – красивые танцы-шманцы безо всякого смысла, и это несмотря на трагический надрыв в оркестре… почему-то все слышат трагичность адажио из «Лебединого озера», а вот адажио из «Щелкунчика»… но тут камера отползла назад, и стало видно, что на всё это смотрит мышиный король Дроссельмайер – без «королевской» ухмылки, и по глазам его (вернее, глазу) видно, что это конец, обвал и разрушение мира.
На рутрекере пишут, что, мол, волшебная сказка о борьбе добра со злом… но здесь, на самом деле, конечно, нет зла как такового. Волшебство есть. Любовь есть. А зла нету. Хотя, конечно, в конце Дроссельмайер не выдерживает и (он всё-таки кудесник) выдёргивает Щелкунчика и Мари из их мира – свадебного торта, швыряет обратно в реальность – и Щелкунчик снова уродливая кукла, Мари девочка-подросток… она просыпается в своей постели, а Дроссельмайер дремлет за столом у себя в мастерской. Здесь нет инициации – вернее, она иллюзорна. Здесь всё заканчивается пробуждением в прежнем состоянии, потому что и мышиный король – не настоящее испытание, а иллюзия, теневая сторона влюблённого Дроссельмайера (на самом-то деле, только до крайности любящего человека можно победить одной балетной туфелькой! и то не всякого). У Гофмана он устраивает всё для того, чтобы ей принадлежал Щелкунчик - читай: чтобы она повзрослела, поэтому испытания серьёзные, даже жуткие. А тут? зачем он это делает, зачем режиссирует? Хочет добиться её любви, может быть - но даже в его сон проникает соперник, Щелкунчик. В любом случаем, любовь часовщика тоже не имеет выхода и исхода – и в финале в карманном театрике снова начинаются пляски, которые Дроссельмайер видит во сне… замкнутый круг. Девочка не выросла, её крёстный не вырвался. Возможно, именно потому, что жестокие испытания проводить оказалось некому. Закадровый голос уже выросшей Мари, вспоминающей свой сон, говорит о Дроссельмайере как о добром крёстном – она и потом ничего не поняла.
Но нам повезло, и его много: начинается всё с него, и заканчивается тоже им. По сути, происходящее – это сон Дроссельмайера, заснувшего за изготовлением подарка крестнице. Но система ещё посложнее: он спит и видит сон о том, как Мари видит сон, в котором всё и разворачивается. Дроссельмайер и у Гофмана творит чудеса для Мари (извините, не могу звать её Кларой), устраивая ей инициацию – и в финале, фактически, она уже не девочка, а девушка, и может стать невестой Щелкунчика уже в реальности. А в фильме ситуацию осложняет любовь самого Дроссельмайера к Мари – нелепая, безнадёжная и, разумеется, трагичная.
На новогоднем балу всё очень понятно – и, кстати, прекрасно сделано, а ещё там очень вкусная аллюзия: па-де-труа домашней заготовки под «Мой миленький дружок…» по-немецки (кажется, это единственная вставка из «другого» Чайковского). Мари находит Щелкунчика, радуется на него, Дроссельмайер, в свою очередь, смотрит на неё, а в это время танцуется пасторалька на троих, с девушкой и двумя влюблёнными в неё, один из которых – Мышиный король... которому и достаётся взаимность. Эдакая инверсия «Искренности пастушки». После этого вполне ясно, кто такой на самом деле Мышиный король, и не удивляет, что он появляется в пальто Дроссельмайера.
Кстати, король действительно жуткий. Куклы, тем более кукольная война, не впечатлили меня совершенно, там все условности балета плюс суетливость кинематографа, но вот король… никогда не думала, что две мультяшные мышиные головы, вылезающие из воротника пальто, могут быть ТАКИМИ мерзкими! А уж когда их становится семь… а потом он ещё и вырастает… словом, мне бы не хватило сил стащить с ноги туфельку. Но Мари, хотя и явственно боялась этого фрика Дроссельмайра (надо сказать, девочка Ванесса Шарп (а ей и явно не тринадцать))) прекрасно отыграла смесь неприязни, почти отвращения, страха и интереса), короля особо не страшится, швыряется в него туфелькой, мыш исчезает, и остаётся только его гигантское пальто. И – метафора на грани гениальности! – Мари заходит в рукав пальто, оказывается в комнатах эдакого ледяного дворца, где сплошные изображения мышей и зеркала. И она отражается в этих зеркалах – уже взрослой. И выходит из правого рукава не такой, какой зашла в левый (кстати сказать, Дроссельмайер левша). Пальто влюблённого мужчины делает чудеса, как сказала Himmelblau.
А дальше всё разворачивается, по сути, в карманном театре Дроссельмайера, который он мастерил в начале. И сцена самая настоящая, и настоящие фальшивые волны, и кораблик на канатиках – всё как полагается. А где-то на заднем плане постоянно мелькают мыши – на площадке, где танцуют влюблённые, стоят уморительные мышиные статуи, потом среди обителей сказочного дворца снуют личности с серыми мордами… и Мышиный король никуда не делся – собственно, тогда и становится понятно, что это и есть Дроссельмайер, он появляется в маскарадном костюме паши, с вполне своей внешностью и специфическим выражением лица – не таким, как в реальности новогоднего бала, а… мышиным. Он командует и мышиной сворой, и руководит всеми развлечениями для молодой четы. Да, увы, после сопернического па-де-труа (под «Фею Драже»!!!) Короля, Щелкунчика и Мари начинаются декоративные танчики, которые имеют интерес только с учётом того, кто их устраивает. Однако во всех этих балетных радостях находится место метафоре, от которой я уронила челюсть – и Мари тоже изменилась в лице, увидев свою маму (из реальности новогоднего бала) в виде райской птицы в клетке, танцующей экзотический танец (да, папа Мари, будучи троллем, называл её маму «красивой, как павлин» (знаем со слов самой девочки), но каков образ, а? К Фрейду не ходи). Но ни такие завуалированные послания, ни попытки повеселить Щелкунчика с Мари не выводят мышиного короля Дроссельмайера на первый план в карамельном дворце… (Мышиный король! До меня только недавно дошло, сколько нитей расползается от этого имени – и к повелителю блох, и к повелителю мух…)
И вот тогда начинается то самое адажио. На всём его протяжении я или сжимала кулаки от злости и материлась, или слушала, закрыв глаза, потому что гениальная музыка ОПЯТЬ была похерена полностью – красивые танцы-шманцы безо всякого смысла, и это несмотря на трагический надрыв в оркестре… почему-то все слышат трагичность адажио из «Лебединого озера», а вот адажио из «Щелкунчика»… но тут камера отползла назад, и стало видно, что на всё это смотрит мышиный король Дроссельмайер – без «королевской» ухмылки, и по глазам его (вернее, глазу) видно, что это конец, обвал и разрушение мира.
На рутрекере пишут, что, мол, волшебная сказка о борьбе добра со злом… но здесь, на самом деле, конечно, нет зла как такового. Волшебство есть. Любовь есть. А зла нету. Хотя, конечно, в конце Дроссельмайер не выдерживает и (он всё-таки кудесник) выдёргивает Щелкунчика и Мари из их мира – свадебного торта, швыряет обратно в реальность – и Щелкунчик снова уродливая кукла, Мари девочка-подросток… она просыпается в своей постели, а Дроссельмайер дремлет за столом у себя в мастерской. Здесь нет инициации – вернее, она иллюзорна. Здесь всё заканчивается пробуждением в прежнем состоянии, потому что и мышиный король – не настоящее испытание, а иллюзия, теневая сторона влюблённого Дроссельмайера (на самом-то деле, только до крайности любящего человека можно победить одной балетной туфелькой! и то не всякого). У Гофмана он устраивает всё для того, чтобы ей принадлежал Щелкунчик - читай: чтобы она повзрослела, поэтому испытания серьёзные, даже жуткие. А тут? зачем он это делает, зачем режиссирует? Хочет добиться её любви, может быть - но даже в его сон проникает соперник, Щелкунчик. В любом случаем, любовь часовщика тоже не имеет выхода и исхода – и в финале в карманном театрике снова начинаются пляски, которые Дроссельмайер видит во сне… замкнутый круг. Девочка не выросла, её крёстный не вырвался. Возможно, именно потому, что жестокие испытания проводить оказалось некому. Закадровый голос уже выросшей Мари, вспоминающей свой сон, говорит о Дроссельмайере как о добром крёстном – она и потом ничего не поняла.
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
четверг, 27 декабря 2012
12:34
Доступ к записи ограничен
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 25 декабря 2012
19:17
Доступ к записи ограничен
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
09:54
Доступ к записи ограничен
Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра