Прочла я тут книгу Арчибальда Кронина "Замок Броуди". В оригинале - "Hatter's Castle", что по смыслу куда интереснее и глубже переводного названия. Замок шляпника - это оксюморон, это вся гордыня Броуди в двух словах, в двух словах о претензии быть эдаким угнетателем-феодалом. И это оксморон довольно зловещий, потому что шляпник - сами знаете что означает.
Вот так же выглядят обеды и чаепития в доме Броуди - какой-то паноптикум. Однако самое интересное в том, что паноптикум очень реалистичный, паноптикум vulgaris. Я тут пробежалась по отзывам и узнала, что пережимает-де м-р Кронин, что и Броуди-то плоский персонаж, всех-де ненавидит, всех прессует, не бывает такого в жизни. Даже тираны кого-нибудь любят. Угу. Вот и Броуди любил. Так любил, что всех вокруг убил.
И вот что касается любви, то самое удивительное здесь не та любовь, какая есть в книге - случайная, тиранская, трогательно-преданная, чувственная, родственная, - а любовь наша, читателей, к героям. Автор - самый главный садист и манипулятор в этом романе. Он постоянно выворачивает перед нами героев то так, то эдак, заставляя испытывать к ним разные, иногда даже полярные чувства. Помните потрясающий момент в фильме "Собачье сердце", когда Шариков со свечкой подходит к зеркалу под главную душераздирающую музыкальную тему? Когда этот мерзкий персонаж вдруг будто подёргивается рябью и становится сложнее, глубже. Когда на долю секунды мы задумываемся о его душе. Такое у Кронина происходит постоянно. И наоборот тоже.
Нищасная, забитая мать семейства - предаёт родную дочь из страха перед мужем - умирает от рака. Обожает сына, жертвует всем ради него, - дочь выгоняет из дому. И жалко, и мерзко, и сил нет на это смотреть. Или вот тот самый сын, эгоист и мерзавец, - насчёт него иногда вздрагивает сердце читателя, который более-менее понимает ситуацию. Или младшая дочка, которую жалко-жалко и которая при этом копирует папочкины манеры, истерит, психует, - и ты знаешь, что у неё серьёзные для этого причины, но... а когда в финале девочка хитрой улыбкой идёт вешаться - тут не знаешь, чего больше, сострадания к ней или ужаса перед ней же. Отношение к почти любому персонажу романа амбивалентно. Исключение, пожалуй составляет мерзкая бабка Броуди, но и у неё пробежала единственная секунда... когда она была, впрочем, пьяна...
При этой глубокозакапывательности роман ещё и довольно натуралистичен. Иногда автор прёт против правды - пресловутые роды после пинка сапогом, трёхмильного марш-броска и плавания в реке в конце осени, - но чаще всего это вкусные описания, это очень плотная ткань, которая, даже если ничего особенно не творится, цепко держит читателя. Сия ткань состоит и из когда пронзительных, когда сентиментальных деталей, запахов, вкуса, и всё это очень земное, как я люблю. Не всегда аппетитное, правда - хотя в плане описания болезни Кронин так же тактичен, как его персонаж доктор Ренквик, но зато я впервые встретила литературное описание рвоты (не помню, чтобы где-то описывалась блевотина и пр., обычно героев рвёт за кадр).
Но, друзья, не думайте, что книга при этом тяжёлая и грязная. Типа, все психуют и садируют, всё мрачно и мерзко. Удивительно, но роман очень живой - и в том смысле, что живо читается, и в том, что дыхание нормальной, человеческой жизни там очень сильно ощущается. Замок шляпника - всё-таки не "Дания-тюрьма", а уродливый нарост, ненормальное явление. С которым, правда, никто ничего не может сделать. пока оно само себя не уничтожит.
Так вот. Не могу сказать, что роман меня болезненно шибанул - скорее, какие-то моменты казались излишне лёгкими, да и биттерсвит-финал для Мэри автор всё же устроил (что дало мне лучик надежды и счастья). Зато всех остальных качественно угробил (что полностью удовлетворило мрачную сторону моей натуры). Роман горьковатый, пахнет дымом, в нём ветрено, - и это хорошо, когда хочется прочистить голову от паутины.
Правда, я подозреваю, что это он вогнал меня сегодня в состояние ангста, поэтому читать его всё же надо под определённое настроение. Не рекомендуется беременным, кормящим, при ПМС и особенно перед сдачей экзаменов. Там один экзамен есть, и он чудовищно сдан. В отличие от героини, автор свой экзамен сдал, роман велик и пользуется успехом, уже вроде как классика, и, насколько я могу судить по переводу, заслуженно.