Сегодня я не только хлюпала носом, но и много смеялась. Во-первых, коллега сдавала экскурсию. Я даже не удержалась и написала смску  Ulysses E. Tylf, а потом  Arashi-opera - простите, ребята, мне было чертовски скучно . Собственно, это был ахтунг, а мышцы шеи после экскурсии у меня болели, потому что "мнээээ" и "московская фотография московских людей, москвичей" - это утомительно. Но было два положительных момента. Во-первых, девушка всё-таки похожа на ренессансного ангела, хоть и не всегда хорошо говорит, и вообще, она милая. Во-вторых, и в-главных - я провела четверть экскурсии сидя на приступочке, прислонившись в фашистской противотанковой пушке! О, наслажденье!

Наслажденье сидеть после стояния, но вообще ощущать литую резину и металл... ну, вы меня понимаете.

У этой самой пушки я просто упала, когда коллега сказала, что нацисты взяли Клин. А разве они из Калинина в него пришли? спросил кто-то. Я говорю: ну, может, они не сверху (т.е. сверху карты, с севера), а сбоку? Наша Татьяна Борисовна: "Да, они сбоку вклинились в Клин, ох уж эти немцы!".

Другой замечательной фразой меня сегодня одарила сестра. Беседовали с ней обо всём - о жизни, семье и пр, но и, конечно, об опере . И вот я говорю о своей давней мечте послушать Кольцо "не отходя", говорю, что надеюсь посмотреть в Питере метовское. Но... там, кажется, Ливайн... а что Ливайн? спрашивает сестра.
Я: а он унылый, у него музыка всегда никакая... дирижёр-стёрка.
Сестра: Голова-Ластик.
Я обалдел, похолодел, упал и умер (с). Теперь у меня есть офигенное погоняло для Ливайна.
Люблю сестру .