[links-2-3-4]

Этот пост был написано мною вчера, но повесить его получилось только сегодня . С тех пор произошло ещё много чудесного (например, я напелась так, как некоторые и не напиваются!), но об этом потом.

И вот я снова перед вами, вчера я в Питер прибыла, и, ах, не описать словами, как моя жизнь озарена.
Встретилась с  Ulysses E. Tylf, покаталась с ним по городу, почитала клавир «Дона Карлоса», побыла Галатеей, встала на каблуки, узнала, что я красавица, и, главное, мы отправились в Мариинский. Да. На «Дона Кихота». Кхм. На Фурланетто. Йо-хо-хо!!
Для начала, это моё первое посещение оперного театра в Питере, да и в Москве я оперные театры не посещала уже давно. Последней была «Кармен» в Геликоне, а в пафосном месте я была так и вовсе на «Руслане и Людмиле» (с тех пор, если с утра ко мне прилипает мелодия увертюры оттуда – это не к добру). А тут я увидела всё злато-зелёное и прекрасное, и занавес-то прямо сказочный, а, когда он поднялся, стало понятно, что художник-постановщик тоже об этом думал.
Постановка, опять же, сказочная, даже волшебная, я бы даже сказала, дивная. Огромная книга, на которой герои присаживаются, Дон Кихот несёт стражу и у которой умирает, картонные пальмы, гигантская лунища. И весьма хорошо (как будто к моему приезду – знающие люди говорят, что долгое время с проектором всё было ужасно) играют визуальные спецэффекты – облака, горы, луна, крылья ветряных мельниц. Ну да мне с самого начала стало понятно, что в этом спектакле точно в наличии нечто правильное: открывается занавес, на книге и вокруг сидит толпа причудливых маскарадных персонажей, я уже думаю: «Синопсис гласит: «На площади веселится народ», я-то себе это представляла как что-то лёгкое и навязчивое, но, когда начинается собственно музыка… ой. Это не Испания Бизе. Это Гойя. Конкретно «Похороны сардинки». И так вот невольно вздрагиваешь в начале четвёртого акта, когда на сцене снова гулянка и между праздными господами ходит Смерть. Но когда приезжает Дон Кихот, история враз делается про другое.
Для начала, это приезжает Фурланетто. Я уже всех достала своими восторгами по поводу того, как он двигается и играет, особенно что касается работы на зал. Но повторю, тем более что здешние «все» – это не все, читающие мой дневник . Он очень круто работает. У него широкие, даже преувеличенные жесты, которые этим и на образе Дона сказываются, и делают всё видимым и понятным для самого последнего ряда. При этом у него такая нюансировка, что можно из первых рядов партера направить на него бинокль и пялиться крупным планом. Это ну очень редко бывает. Когда я смотрю видео с Кауфманнном, скажем, я всё время невольно переживаю за зрителей балкона: они ж ничего из этих тонкостей не увидят, ну, а то, что артистов в ином роде крупным планом снимать вообще нельзя, все знают. Так вот, в лице Фурланетто выехал на сцену просто идеал поведения на сцене.
По размышлении я считаю, что он похерил режиссёрский замысел, если вообще, конечно, его знал. Потому что его Кихот как-то вообще не вписывается в картину мира. Да, он и должен выбиваться, но не так: здесь нет конфликта, здесь каждый про своё. Кихот и Санчо как его партнёр про одно, все остальные про другое. Да, а на третье – русскоговорящие разбойники. При очень хорошей работе художника и не раздражающей работе режиссёра (хорошие, годные мизансцены, между прочим!) есть там один ляп – то, что разговорные диалоги разбойников даны по-русски. Говорят ребята со специфическими интонациями провинциального ТЮЗа, да при таком тексте и неизвестно, как ещё можно говорить. Если кто-то хотел таким образом показать романтическое двоемирие, то у него это не получилось.
Там вообще нет двоемирия, начиная от декораций. Огромная книга (в ней что-то написано по-испански) является игровой площадкой для всех. Огромная луна как будто из иллюстраций к сказкам. Дульсинея и Кихот – не из разных миров. Да и, может быть, встреча с Доном Кихотом может произойти, только если ты уже в его мире. Там, изнутри, ты видишь его таким, что можешь отпустить с ожерельем, как разбойники, можешь заплакать и покаяться, как Дульсинея.
Хм… правда, про Дульсинею здесь всё надо писать с оговоркой: «теоретически». Ни о чём эта Дульсинея. В начале ещё и пела несколько фигововато, потом распелась, ну, и в финале даже выдала некую игру (с таким партнёром не заиграет только бревно), но всё это было тускло и непонятно о чём. Скучно-с. Совсем иное дело – Санчо Панса, выглядел очень достойно и в плане игры, и в плане вокала. Впрочем, когда я смотрела, я не особенно думала об этом – думать начинаешь, только когда выходит эдакая Дульсинея, и принимаешься считать массовку, смотреть на дирижёра и проч. А когда появляется играющий народ, то!
Один раз я отвлеклась в ходе любования на Фурланетто. В финале четвёртого акта, когда Санчо уводит своего хозяина, который с четверть часа молча стоял на коленях, и в целом всё ужасно и трагично, я подумала: «А после спектакля наши цветы вынесут». Поймите меня правильно, так было приятно подумать, что никто на самом деле не умрёт))). Ведь я в трёх последних актах каждый раз в финале пускала слезу – строго из правого глаза, по-театральному. А в конце кто-то за моей спиной так и плакал. Вот какой был Дон Кихот!