Был отсмотрен фильм "Талантливый мистер Рипли". Сходу привлёк тем, что сочетает претензию на наличие мысли с, в целом, динамичностью - когда принималась смотреть, не знала, что первоисточник так раскручен и не раз экранизирован, поэтому для меня всё было покрыто завесой тайны, в том числе и наличие какой-либо динамики. И вот я сажусь смотреть и получаю, скажем, отличный музыкальный ряд, Джуда Лоу в качестве бонуса - ну надо всё-таки увидеть его НЕ Карениным, чобы понять, с чего многие тащатся, - но, главное, получаю довольно цельную вещь. Такую китайскую коробочку - так поверни, про одно история, так поверни, про другое, и при каждом повороте где-то внутри у неё звенят колокольчики, намекая, что и туда заглянуть.
Сразу отринув взгляд "Что за муть... аааа, он ещё и пидор", упрёмся в точку зрения, которая напрашивается первой, когда кино уже более-менее пошло. История про мучительное отсутствие идентичности, про жизнь без лица. Можно интерпретировать тему почти по-гоголевски: пиджак Принстона даёт тебе лицо, известная фамилия даёт тебе лицо, этот пиджак и есть твоё лицо, а если ты простой настройщик роялей, лица у тебя нет. Сюда же прибавляется тема денег, роскошной жизни, - но мне был наименее интересна финансовая сторона дела.
Поэтому можно более мелодраматично и не про социум: жажда принятия, жажда любви настолько сильная, что ты готов отринуть себя, перестать существовать. В каком-то смысле эта мерзкая любовь - самая жертвенная: ты совершаешь самоубийство себя как личности, зачастую даже не ради того, чтобы тебя любили, а чтоб хотя бы принимали, хотя бы не гнали. Поразительно, сколько человек готов отдать за это. В каком-то смысле, возвращаясь к теме социума, общество толкает нас к этому, но для нормального функционирования в нём не надо совсем терять лицо, достаточно лёгкой на этом лице вуали . А тут дело доходит до самоуничтожения, до сцарапывания лица с фотографии.
Но вот - упс, не своего лица, чужого. Того, кого Рипли убил и за кого себя выдаёт. И, конечно, убийство, даже совершённое в состоянии аффекта, зрело долго, принимало форму, выкристаллизовывалось. Сцепляя эту тему с предыдущей - идея возникла на почве ревности, когда произошла встреча с противным приятелем Дикки (впоследствии тоже убитым, между прочим - не только по надобности, но и потому, что этого давно хотелось). Когда у Дикки нашлись дела и развлечения, на которые Тома не приглашают. Он видит, как закрываются двери поезда, который увезёт от него Дикки.
При этом скандал перед убийством довольно забавен. Рипли давно понял, что его выпроваживают, ему уже сказали это прямым текстом, и он не навязался бы, как ни в чём ни бывало, снова, будь он просто несчастным, забитым, никем не любимым мальчиком, ем более не навязался бы так нагло, с такими фантастическими идеями. Это провокация, это накручивание себя и жертвы. Согласитесь, кода человек наговорил тебе гадостей и наорал на тебя, гораздо проще ударить его веслом, чем когда всё мирно и ничто не располагает к насилию.
Спроси кто-то Рипли или даже спроси он сам себя, он бы, конечно, солгал, но, если и представить ситуацию, в которой ему действительно нужна была бы правда об этом, - вряд ли бы он в самом деле смог определиться с ответом, хотел он убить Дика до ссоры или не хотел. Точно так же я сомневаюсь в том, что он мог бы ответить, гомосексуален ли он - Рипли самого не очень волнует правда о себе. Когда надо, он буде геем, когда надо - стопроцентным натуралом. Хотя в чувства его к Дикки веришь куда больше, чем в какое бы то ни было влечение к присутствующим в сюжете женщинам.
И всё равно... чувства... Том Рипли (и почему у меня промелькнула в мозгу ассоциация с Томом из книг Роулинг, с Томом, у которого оказалось большое будущее? Возможно, потому что оба они - змеи, снимающие наблюдения с реальности, то самое Peeping Tom) - Том Рипли это, если продолжать ассоциации, такая Джулия Ламберт, которой не существует, когда она одна. Под всеми масками действительно ничего нет, только ложь. В принципе, понятно из этого угла, почему звучит тема гомосексуальности - потому что это в массовом сознании женоподобие, а такая игра, подстраивание - свойство зачастую женское. В принципе, неоднократный убийца Том - очередная чеховская Душечка. Но у него в какой-то момент всё пошло не так, и желание подстроиться превратилось в желание убить.
И убийство даёт ему от недостававший внутренний стержень, нечто вроде идентичности. Он враз делается уверенным, шиковатым, обретает индивидуальность манер. Потому что он теперь может дать ответ на вопрос, кто он - он убийца. Очень радует диалог Тома с Питером в финале, когда на вырвавшуюся у глав.героя фразу "Всем лгал, где я, кто я на самом деле - и теперь никто никогда не найдёт меня. Я всегда думал, что лучше притворяться кем-то, чем быь вообще никем" друг отвечает ему: "О чём ты оворишь? Уж тебя-то точно не назовёшь никем". Окружающим кажется, что это индивидуальность, личность. В принципе, вокруг стержня убийства действительно выстраивается некий конструкт, некая индивидуальность. Нормального человека убийство бы разрушило или, во всяком случае, до некоторой степени изменило. Здесь оно, напротив, создаёт. Тем более что Рипли убивает баловня судьбы, чтобы встать на его место, забрать его лицо.
Ещё один диалог: "Ты не пробовал запереть прошлое в тёмный подвал? Я так делаю. - Да, но в моём случае это целый особняк. - А потом ты встречаешь кого-то особенного и хочешь бросить ему ключ, сказать "Входи", но не можешь. Там темно и повсюду демоны. Вдруг кто-то увидит, как это ужасно". Этот диалог - ещё и совращение, потому что Рипли явственно намекает Питеру, что это он - "кто-то особенный" (и тема потом находит своё продолжение), но, главное, возникает вопрос - а было ли из-за чего Тому лгать раньше? Возможно, потому он и был скучен, что являлся пирожком без начинки. А теперь у него есть убийства. И это сразу чудовищно повышает его цену как индивидуальности. Вообще мы ведь нередко почти уважаем убийство (нередко без "почти"). И даже невольно сопереживаем герою, когда он бьёт человека бюстом по голове, и готовы сказать: смотри, он шевелится, прибавь ещё.
При том, что убийство на самом деле - поступок зачастую довольно пошлый.
История хороша тем, что провоцирует на уход в глубины - здесь можно смеяться, - на честность. На эдакие поиски мистера Рипли в себе. А если учесть, что он - олицетворённое приспособленчество, жажда принятия и детская жестокость, - то он есть во всех, кроме совсем уж отъявленных бунтарей (и то, и то...). Забавно при этом, что это низкое человеческое начало, какая-то каннибальская сторона человека воплощена в интеллигенте-очкарике, играющем на рояле. И нет, это не та двойственность, за которую так любят Ганнибала Лектера, потому что Лектер как раз не двойственен, а последовательно эстет во всём, а, во-вторых, в отличие от Лектера, Рипли (так и хочется написать: Rippley) абсолютно реален, неэкзотичен.
Он говорит ближе к финалу чудесную фразу, что-де похоже на сон, когда видишь свой дом издалека, говорит вообще для отвода глаз, но примерно этим режиссёр занимается на протяжении всего фильма - показывает издалека дом, мой и свой. А в самом финале Питер перечисляет Тому его, Тома, достоинства, доказывая тому, какой Том особенный и прекрасный, и в конце списка прибавляет "Том меня задушит" (неудивительно, если учесть, что Том у него за спиной накручивает шарф на руку). Главное достоинство Тома Рипли именно в этом и состоит, тем более что "загадочный, тоскующий, печальный, музыкальный, чувственный, преследуемый, страстный" и прочее, что пробегает в титрах перед попавшим в заглавие "талантливый" - такая же ложь и вовсе не про Тома. Что у него есть? Только эот самый шарф. И выходит, что Питеру это... по душе? Ведь нам нравятся убийцы, не правда ли. Это так завораживает. Этот убийца скучен, он не человек (это скучно и пугающе одновременно), но со стороны-то. Ещё один пиар-ход, маска. В принципе, для мменя история в итоге об этом - об убийстве, желании убить, желании рассказать об убийстве, желании или нежелании поверить в убийство, возможно, о желании быть убитым. О правде и неправде убийства. Путь по лабиринту лжи ещё только начинаются, нас ждут увлекательные приключения, дорогие посетители аттракциона.