Наша коллекция фильмов о шестнашке пополнилась двумя полярно разными опусами — "Леди Джейн" с юной Бонэм-Картер и "Ещё одной из рода Болейн" (той, что 2008 года, с Портман, ибо есть ещё одна экранизация). Оба фильма та ещё клюква, но поражает воображение богатый выбор сортов. Начну с первого.
"Леди Джейн" я принял бы за советское кино, если бы там не засветились Патрик Стюарт и вышеупомянутая Бонэм-Картер. Хотя, может, это фильм совместного производства? Чем иначе объяснишь утюг марксизма-ленинзма, разгладивший сценарий до состояния плоского блина?
Начинается кино очень за здравие — больной король, злобные интриги, иронично показанная свадьба девочки-заучки, которая целые дни проводит за Платоном, с гулёной-развратником, который только и знает, что бухать. Католичка Мария сурова, коварный Дадли коварен и стремится посадить на трон Джейн и своего сына (это он тот гулёна, Гилфорд Дадли). Мать Джейн бьёт дочку, чтобы принудить её к замужеству. Лорд Грей в исполнении Патрика Стюарта, а также его жена и Дадли загоняют на охоте в начале фильма и убивают символическую лань. Вдобавок красивые виды и костюмы. Отличная фактурная массовка — брутальные мужики, рыжие девочки, суровые стражники, всё как надо.
А потом начинается другое кино. Гилфорд из юного алкоголика преображается в борца за права угнетённых бедняков (очевидно, он и бухал именно поэтому). Они с Джейн резко начинают любить друг друга и мечтать о твёрдом серебряном шиллинге. Король умирает, Дадли сажает на трон Джейн, как и было задумано. На первом заседании Тайного совета Джейн объявляет, что хочет школы для бедняков и прочее прекраснодушие. Дадли в ответ показывает ей письмо Марии — у нас тут гражданская война, а ты, дура, про школы для бедняков мне говоришь. В ответ воевать с претенденткой на престол Джейн отправляет не отца, а именно Дадли исключительно потому, что Дадли она не доверяет (!). Далее вся история о том, что народ перешёл на сторону Марии, что армия Дадли дезертировала, опущена. В фильме, несмотря на то, что Джейн чеканит серебряные шиллинги, Тайный совет резко сбегает, народ резко начинает чествовать Марию, и вообще всё происходит неожиданно. "Чудо длится девять дней".
Джейн заключают в Тауэр, в комплексте прилагаются невинные страдания жертвы. Циничный Дадли циничен: "Что, Мария возвращает католицизм? Ну что ж, Аве Мария!". Стоит отметить, что всю вторую половину фильма в истории есть только один умный человек, и это Дадли. Потом, правда, в Лондон въезжает Мария, и появляется второй нормальный персонаж. Она, как и положено, хочет помиловать Джейн и её мужа, но лорд Грей, которого было отпустили на свободу поднимает новое восстание. Но, главное, испанский посол, дразня Марию портретом принца Филиппа работы Тициана, требует казни Джейн. Мол, брак с Филиппом не будет заключён, если в стране не настанет покой.
Джейн имеет разговор с Марией, в ходе которого та рассказывает ей о своём желании выйти замуж за инфанта. "Она любит его", заключает Джейн, понимая, что ей конец при таких раскладах. Но один католический богослов пытается спасти девушку: если та перейдёт в католицизм, то не будет представлять опасности, ведь протестанты перестанут считать её своим знаменем. И он приходит, чтобы переубедить её.
Чёрт побери, это могла быть сильнейшая сцена фильма: спор двух одинаково убеждённых людей, жизнь на кону... Но это происходит так. Доктор Ференхэм говорит: "Таинств семь". Джейн: "Нет, два". "Нет, семь". "Нет, два". После обсуждения в таком же духе причастия и роли церкви в жизни верующих Ференхэм говорит: "Увы, я не могу ничего сделать со столь сильной верой". Это как вообще?!
То есть у католических богословов с их многовековой традицией нет аргументов против доктрины протестантов? Нет ничего против детского довода Джейн "Христос говорил, что Он лоза и дверь, но Он же не дверь на самом деле"? Ференхэм не хочет спасти девочке жизнь, а просто отбыть повинность пришёл? Не вопрос, Джейн может победить его в диспуте, это дело сценариста. Но показывать вот так последнюю отчаянную попытку уберечь юную девушку от плахи... лучше бы этого просто не показывали. Ференхэм же остаётся положительным персонажем, хотя и, как говорили советские авторы, "не полностью осознавшим всей сути новых идей". Он присутствует при казни и потом передаёт Марии серебряный шиллинг Джейн.
Вот тут следует действительно самая сильная сцена фильма. Мария берёт монетку и борется со слезами. Испанский посол говорит, что принц прибыл и ожидает встречи с ней. Внутренняя борьба королевы занимает несколько мгновений, но мы успеваем увидеть и муки совести, и тяжесть королевского долга, и улыбку при мысли о встрече с будущим мужем. Вернув шиллинг Ференхэму, она медленно идёт к дверям, чтобы встретить жениха, и придворные склоняются перед ней, а она милостиво улыбается, чтобы никто не заметил даже тени слабости.
Мария тут действительно хороша. Так же замечательный Дадли. А, ну и картина Тициана. Ради этого кино можно и посмотреть, но, увы, вторая половина фильма очень затянута, а самое вкусное дают в мизерных дозах. Кроме того, нестерпимый скрип идеологии на зубах изрядно утомляет. Даже статью в Википедии о Джейн Грей и то интееснее читать, чем смотреть второй час этого фильма.
Однако кино хорошо, добротно передаёт атмосферу и антураж. Этим оно тоже вызывает ассоциации со средними советскими фильмами. Эта хорошая операторская и актёрская работа по слабому сценарию, этот Лондон, снятый во Львове и всё такое. Глаз отдыхает.
Помимо этого я осознал, что хочу отдельное кино про Марию, но... Про серую мышку Мэри Болейн и то легче найти фильм, и даже не один.