[Volker von Alzey]

Отсмотрена «Кармен» из Ковент-Гарден с Кауфманном и Антоначчи в главных ролях и Паппано за пультом. 2007-й год.
Горчичные стены, деревья, общий тёмно-оранжевый, вечерний и ночной колорит. Вполне себе испанщина, без всяких режиссёрских вывертов – зато режиссёрски очень хорошо организованная массовка и освоенное пространство, а на этом добротном фундаменте вырастает прекрасное, буйно цветущее дерево музыки, на одной ветке – нежные лёгкие цветочки, а на другой – уже налившиеся соком тяжёлые апельсины. Оркестр с Паппано во главе определённо главный герой это спектакля.
Возможно, я в этом плане не очень справедлива к Кармен, которая мне не шибко понравилась; возможно, я безнадёжно фригидна , что не почувствовала токи животной энергии и прочие достоинства этой Кармен, но… Дело даже не в том, что она сильно старше Хозе – такова именно эта героиня, и это интересно, – но она смотрится неприятной стервозой, в которой лично для меня ощущается что-то не совсем карменистое. Однако очень интересно проследить, что является главным для этой Кармен – и кто. Моя любимая Мигенес-Джонсон велась на всех, кто оказывался поблизости – однако у Эскамильо, конечно, не было конкурентов, потому что он, фактически, представлял собой Смерть, а у Смерти не бывает соперников.
Здесь же и Эскамильо был никакой – сперва он меня неприятно поразил своим натужным пением, потом распелся и был довольно мил, но ни разу не интересен, – и в принципе вся история разворачивалась между Кармен и Хозе. Она любила его в третьем акте, и даже в четвёртом не могла уйти от него, просто была не в силах. В фильме Рози Кармен – дикий бык, убиваемый тореадором. В лондонском спектакле Кармен – опытный тореадор, которого бык поднял на рога. Она до последнего сохраняла определённую женскую рассудительность, она носила в третьем акте мундир Хозе в качестве верхней одежды, она никогда не любила этого пошлого Эскамильо – но ей страшно стало рядом с Хозе. Очень быстро становится ясно, что этот человек несёт в себе смерть; для начала, он солдат, и хотя в первом акте хулиганские детишки совсем не боятся Моралеса и Цуниги и их подчинённых, Хозе отличается от них (что неудивительно, учитывая то, как Кауфманн отыгрывает). К тому же, мы с самого начала знаем, чем закончится вся эта история – мы видели Хозе уже в тюрьме, в преддверии казни маниакально глядящим на высохший цветок, подаренный когда-то Кармен. И пришедший за ним солдат пинками вышибает его из уже «проявившегося», высвеченного прожекторами на сцене мира его воспоминаний. История зажила отдельно от Хозе, сделалась легендой.
Хозе будет в самые ответственные моменты смотреть на цветочек; и во время арии во втором акте он будет петь не Кармен. Так же и Кармен любила не его, а то, что себе вымечтала в то время, как Хозе сидел в тюрьме. Несмотря на испанский флёр и французистость музыки, на эту историю очень хорошо ложится немецкая цитата – из песни группы «Lacrimosa». Прошу прощения, что цитирую на тыскляндском, но просто подстрочник явно проигрывает.
Ein Traum der Liebe seiner Sehnsucht
Ein Traum der Augen - nicht der Hande
Ein Traum zum traumen - nicht zum leben

(Мечта любви его тоски…
Мечта глаз – не рук,
Мечта для мечтаний – не для жизни.)

Вот и здесь так. Мечта слишком далеко отстоит от жизни; и прямой перенос мечтаний в жизнь не заканчивается ничем хорошим. Особенно когда речь идёт о таком параноидальном типе как Хозе, который молитвенно складывает руки над трупом Кармен, мертвенно глядя в пространство.
Он нечто вроде Германа из «Пиковой дамы»: он ещё мог спокойно жить, «пока во мне дремали страсти», но его загипнотизированность, очарованность мечтой губительна для него и окружающих. Кармен всего лишь женщина, сама завороженная опасностью, исходящей от Хозе, – а мечта неубиваема. Поэтому он будет молиться на свой засушенный цветочек, не ощущая, что он кого-то убил – он ведь всего лишь помешал ей убежать ко входу в цирк. А хотела ли она на самом деле убежать? Уж во всяком случае, не могла. Куда убежишь от судьбы – ведь карты не лгут, Кармен всегда это знала, а Эскамильо – всего лишь способ приблизить развязку. И ей, кажется, даже не очень страшно.
В итоге, так или иначе, главные отношения выстраиваются не у Кармен с Хозе, не у Кармен с Эскамильо, не у Хозе с Кармен или с каким-нибудь Цунигой, – а с тем, кто может стоять у кого-то из них за плечом – со Смертью. И вся эта драма среди горчичных стен, изображающих при небольших изменениях любое пространство, сыграна об этом, как и любая драма, в конечном итоге.

запись создана: 26.03.2012 в 22:20

@темы: театр, музыка

Comments

[Arashi-opera]

Очень интересное прочтение. Так глубоко я не копала (мне очень эта Кармен не понравилась), смотрела в основном на Хосе, но описанная тобой трактовка вполне вероятна.

у Эскамильо, конечно, не было конкурентов, потому что он, фактически, представлял собой Смерть, а у Смерти не бывает соперников

Вот! Вот почему мне он так не нравится у Рози, точно! Действительно, Раймонди там играет нечто подобное - и это, ИМХО, идёт абсолютно поперёк что музыки Бизе, что текста Галеви. Какая, нафиг, смерть, когда Эскамильо - это сама жизнь, ежеминутной близостью смерти ещё более оттеняемая, полнокровная и яркая?

[Volker von Alzey]

Arashi-opera, спасибо, я очень польщена. Кармен-Антоначчи мне тоже не понра, но умище-то никуда не денешь

Про Раймонди-Эскамильо спорить не буду . Мне идея насчёт Смерти ест мозг постоянно , и я её люблю. И вообще, для меня Эскамильо - почти сакральная фигура. Словом, тараканы-тараканы, а я маленький такой.

[Arashi-opera]

Kriemhild von Tronege, это у тебя импринтинг от Раймонди Потому что даже Бизе, помницца, отзывался о музыке Эскамильо нелестно и уж никак не планировал его сакральной фигурой

[Volker von Alzey]

Arashi-opera, я, конечно, в неадеквате от Раймонди и по жизни, но Бизе отзывался нелестно о собсно музыке куплетов, насколько знаю; а тема "Тореадор, смелее в бой" у него, пардон, проходит красной нитью через всю оперу, на этой музыке умирает Кармен! Это уже не тараканы, а музыкальная драматургия

[Arashi-opera]

Kriemhild von Tronege, это отдельный разговор, можно обозвать это как тему корриды, а не собственно Эскамильо. А на него самого посмотреть - жизнерадостный добродушный чувак, ко всему легко относится, берёт от жизни всё, что может, а смерть его не пугает. Дуэт его с Хосе очень показателен в этом плане.

[Volker von Alzey]

Arashi-opera, вот Эрвин Шротт в этом плане очень хорош - эдакий красивый зверь. "Кармен" с ним, правда, я смотрела только кусочками, думаю, ещё досмотрю и напишу.

[Arashi-opera]

Kriemhild von Tronege, да-да-да, Шротт практически идеальный Эскамильо. Ещё Сэма Рэми я обожаю, у него то же, что у Шротта, но классом выше: этакая местная рок-звезда.

[Гость]

Можно мои пять копеек? Завороженность мечтой и невозможность этой мечты в реальном мире - это, конечно, специфическая тема Кауфманна. Он в этом спектакле вовсе не маньяк и не патологический ревнивец, как в миланском варианте, и он одержим не просто этой, очень конкретной и очень осязаемой Кармен (все-таки у Антоначчи она роскошно плотская, эротичная без вульгарности!), а мечтой. Потому и про цветок он не ей поет, и даже не самому себе. И, кстати, у них это выходит очень органично: вдруг после цветка и она решила ему приоткрыть свое самое сокровенное - и как-то очень душевно и доверительно стала про горы рассказывать, и про свою мечту о ком-то, кто возьмет ее на коня и умчит далеко-далеко... Не как дешевая манипуляторша, которой надо солдатика сманить, а - про Настоящую Мечту. Потому они и любят друг друга, и несмотря на "негалантный ответ", этот Хозе по-настоящему счастлив в конце 2 акта.
Kriemhild von Tronege, спасибо за немецкий текст. Очень по делу именно сюда!
Т.

[Volker von Alzey]

Гость, Спасибо

Насчёт одержимости мечтой согласна; но это и есть параноидальность - человек захвачен чем-то, что живёт у него в голове. И эту Кармен я всё же воспринимаю как вульгарную

Вся песня вот - altwall.net/texts.php?show=lacrimosa&number=353... . Мне она нравиццо...

[Arashi-opera]

И эту Кармен я всё же воспринимаю как вульгарную

Вот я тоже. Мне она кажется ужасно вульгарной.

[mr waugh]

Мне тоже эта Кармен кажется вульгарной! И это очень круто. Вообще обилие откровенно дешёвой эротики мне очень, очень понравилось. Мне показалось, что это такая же намеренная и очень честная штука, как и подчёркнуто эмоциональная работа Паппано: она ведь тоже немножко чересчур.

[Volker von Alzey]

mr waugh, с эротикой и вульгарностью в этой опере какие-то странные вещи, судя по всему... Мне вот нравится Джулия Мигенес-Джонсон. Араси её считает ужасной))) - и как раз вульгарной. При этом мне вульгарной кажется Антоначчи... а тебе она нравится именно за вульгарность. Ну и пр.)))
Кстати, а ты смотрел кино Франческо Рози? Там ещё РР за Эскамильо

[mr waugh]

Kriemhild von Tronege, с Мигенес? ага; и щас хочу пересмотреть новыми глазами раджи понятно кого. Я люблю Мигенес за её мюзикловые заслуги, и меня удивило, что она так круто вытянула роль, которая была ей сильно велика.

[Volker von Alzey]

mr waugh, о, значит, я встретила человека, которому нравится Мигенес-Джонсон))).
А тогда оно тебе было как?

[mr waugh]

Kriemhild von Tronege, ну я вырос на этом фильме практически

[Volker von Alzey]

mr waugh, о, правда? о__О Хе.

[mr waugh]

Kriemhild von Tronege, правда; а что?

[Volker von Alzey]

mr waugh, да просто удивило... вот, значит, какими становятся люди,выросшие на опере

[mr waugh]

Kriemhild von Tronege, как говорил ослик Иа, печальное зрелище!

[Volker von Alzey]

mr waugh, неее, мне нравится! Теперь понятно, что надо показывать дитЯм)))

[mr waugh]

Kriemhild von Tronege, Раймонди, ага.