Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Показали мне очешуенного, полосатого, искристого и игристого "Джованни" из Цюриха (ни одного плохо спектакля оттуда ещё не видела) с Кинлисайдом, Бечалой, Мей и хорошим народом, чьи фамилии я забыла. Вот рутрекер мне подсказывает:
Don Giovanni - Simon Keenlyside
Donna Anna - Eva Mei
Don Ottavio - Piotr Beczala
Donna Elvira - Malin Hartelius
Leporello - Anton Scharinger
Masetto - Reinhard Mayr
Zerlina - Martina Janková
Il Commendatore - Alfred Muff
Ставил некто Свен-Эрик Бехтольф, и он вернул мне веру в режиссёрское сословие.
Когда мы выдохнули после поклонов, outsatiable сказал мне, что это неканонично и офигенно. И я заспорила с ним, потому что я как раз считаю этого Дона очень каноничным. Одно и то же место действия (некое тусовочное место - в стиле тридцатых, как и вся постановка) и столь же аристостилиевское единство времени - это классицистский канон. Дон Джованни абсолютный трикстер - это не просто канон, а архетип. Он лёгок, двигается как танцор, совершает зло, того не желая, и в нём сочетаются грация, хулиганистость и, пардон, опасность - как он хотя бы достаёт нож двумя пальцами и направляет его на какого-нибудь Дона Оттавио как шпагу, но ведь чувствуется, что умеет с этим ножом работать (что, собственно, показал убийством Командора).
Собственно, ситуация с Командором - тоже канонична. Здесь введено очень прикольное оправдание истории со статуей - вообще, режиссёр и сам довольно шаловлив, и есть у него такие студенческие черты в постановке, вроде массовки, которая может изображать лес, а может бегать в виде шайки-лейки Мазетто. Так вот, в этом спектакле у Командора есть женщина, негритянка в белом, какая-то прислуга, судя по тому, как отсылает её Донна Анна. И эта женщина присутствует при убийстве, отлично видит убийцу, и потом притаскивает - в принципе, на место преступления, - деревянную, как вы понимаете, статую. С глазами из ракушек. Короче, сгубило Дона африканское вуду. И, верите ли, это выглядит здорово. Хочется надеть пенсне и сказать "Верю".
Однако Дон, возвращаясь к его трикстерности, всё отлично знал заранее и даже заготовил всем остальным персонажам подарки - нет, настоящие подарки вроде розария для Донны Эльвиры. Тут мы с моим созрителем опять поспорили: он утверждал, что Джованни умер от естественных причин, а я думаю, что на него навели порчу, потому что иначе не нужна эта камео-негритянка и статуя не нужна. Ну да, здесь наказание с небес превращается в индивидуальную месть, - единственного человека, который решился мстить Дону, - а смерть Джованни в слегка такой распятой позе с пятном крови на левом боку запутывает ситуацию ещё больше, и это тоже канонично. Пожалуй, это можно поставить в упрёк режиссёру: он не дал ответа, не дал своей оценки. Он своей постановкой финала сказал: "А я как Моцарт". Думайте, мол, сами. Я всецело за, но мнение режиссёра что-то значит, на то он и интерпретатор. Если всё же мнение его вычленить - Джованни у него, конечно, не наказанный грешник, а жертва, потому что он очень хорош и он не преступник. Командора он убил по чистой случайности, да ещё и в неравном бою.
Кинлисайд вообще прекрасный Дон, хоть он и зафейлил арию с шампанским. Мимика - как на камеру. Юмора - море. Обаяния - не меньше. Просто очень хорошие реакции на поведение других персонажей, на события - ни одно не пропущено. Это стальное-кружевное и очень смешное создание - Дон со знаком качества, а его Лепорелло его стоит (а их взаимоотношения - это попеременно бешеный хохот, умиление и фейспалм). Анна и Оттавио впечатления не произвели (разве что заставила поёжиться Аннина ария - она её поёт покойному папеньке), Эльвира и Мазетто просто качественные, а вот Церлина - это волшебство! Она сама по себе обаятельная и хорошо поёт, но что сделал из неё режиссёр! Её ария про "прибей, Мазетто" поётся в пустое пространство, потому что Мазетто взял да и ушёл, и всё это она говорит от отчаяния, ему вслед и самой себе, надеясь, что он вернётся. А её вторая ария - это такой соблазн, что я даже говорить об этом не буду, скажу только: ах. Музыкальная драматургия!
Мазетто тоже хорошо именно поставлен. Его шайка, котору. я уже упоминала, с её мюзикловой пластикой, - это здорово и смешно, а уж слежка его за Джованни и Церлиной - а их мизансцена, когда Джованни его обнаружил! Моё перо отказывается описать этих троих, сидящих под барной стойкой! А после этого начинаются ещё и танцы...
Танцы - отдельная статья. Хореограф с режиссёром взяли да и положили на музыку Моцарта всякие там чарльстоны. Как и бывает с такими парадоксальными решениями, это удалось на славу, не говоря уж о том, что добавило много юмора и энергии во всё происходящее. Словом, эта драма очень джокоза. Но и драма тоже - финал прошибает весьма и весьма.
Что ещё хочу отметить - детали. Например, весь второй акт Лепорелло ходит с кое-как повязанной рукой - Дон в конце предыдущего акта порезал. При первом звучании голоса Командора на ужине у Джованни идёт носом кровь. Действие дополняют флешбеки из головы - и другие картинки из головы же. Например, на арию Дона Оттавио собираются девушки из массовки, потому что в голове у этого скучного типа только они))). А бывает и другой ход - Эльвира является с фотокарточкой Дона и массовку же расспрашивает quel barbaro dove. Вообще спектакль несёт в себе студенческий дух ещё и потому, что массовка задействована много и клёво (а ещё в этом есть определённый наив, вот как с арией Эльвиры - ну да, она ведь спрашивает, где этот козёл). Благодаря ей, например, идеально рассчитан финал первого акта - петь надо много и сложно, а при этом энергия музыки заставляет артистов что-то сделать, и при этом не тупо суетиться, а вроде как хотеть убить Дона или ещё что-нибудь сделать с ним. Тут Бехтольф нашёл отличное решение благодаря тем самым чарльстонам. Вообще он проставил идеально достоверное поведение героев, которое преспокойно сочетается с теми самыми флешбеками из головы, с двойниками, зеркалами и театральными занавесами (нет, не так, как у Карсена!!). Особенно, конечно, в этом плане крут Кинлисайд, которому я продолжаю петь оду - ему даже текста не хватает, и он иногда беззвучно ругается, и прочее, и прочее, и всё такое прочее. Словом, я что-то чувствую себя герольдом из шварцевской "Золушки": "Приходите, не забудьте, честное слово, не пожалеете!". Отличный спектакль.
Don Giovanni - Simon Keenlyside
Donna Anna - Eva Mei
Don Ottavio - Piotr Beczala
Donna Elvira - Malin Hartelius
Leporello - Anton Scharinger
Masetto - Reinhard Mayr
Zerlina - Martina Janková
Il Commendatore - Alfred Muff
Ставил некто Свен-Эрик Бехтольф, и он вернул мне веру в режиссёрское сословие.
Когда мы выдохнули после поклонов, outsatiable сказал мне, что это неканонично и офигенно. И я заспорила с ним, потому что я как раз считаю этого Дона очень каноничным. Одно и то же место действия (некое тусовочное место - в стиле тридцатых, как и вся постановка) и столь же аристостилиевское единство времени - это классицистский канон. Дон Джованни абсолютный трикстер - это не просто канон, а архетип. Он лёгок, двигается как танцор, совершает зло, того не желая, и в нём сочетаются грация, хулиганистость и, пардон, опасность - как он хотя бы достаёт нож двумя пальцами и направляет его на какого-нибудь Дона Оттавио как шпагу, но ведь чувствуется, что умеет с этим ножом работать (что, собственно, показал убийством Командора).
Собственно, ситуация с Командором - тоже канонична. Здесь введено очень прикольное оправдание истории со статуей - вообще, режиссёр и сам довольно шаловлив, и есть у него такие студенческие черты в постановке, вроде массовки, которая может изображать лес, а может бегать в виде шайки-лейки Мазетто. Так вот, в этом спектакле у Командора есть женщина, негритянка в белом, какая-то прислуга, судя по тому, как отсылает её Донна Анна. И эта женщина присутствует при убийстве, отлично видит убийцу, и потом притаскивает - в принципе, на место преступления, - деревянную, как вы понимаете, статую. С глазами из ракушек. Короче, сгубило Дона африканское вуду. И, верите ли, это выглядит здорово. Хочется надеть пенсне и сказать "Верю".
Однако Дон, возвращаясь к его трикстерности, всё отлично знал заранее и даже заготовил всем остальным персонажам подарки - нет, настоящие подарки вроде розария для Донны Эльвиры. Тут мы с моим созрителем опять поспорили: он утверждал, что Джованни умер от естественных причин, а я думаю, что на него навели порчу, потому что иначе не нужна эта камео-негритянка и статуя не нужна. Ну да, здесь наказание с небес превращается в индивидуальную месть, - единственного человека, который решился мстить Дону, - а смерть Джованни в слегка такой распятой позе с пятном крови на левом боку запутывает ситуацию ещё больше, и это тоже канонично. Пожалуй, это можно поставить в упрёк режиссёру: он не дал ответа, не дал своей оценки. Он своей постановкой финала сказал: "А я как Моцарт". Думайте, мол, сами. Я всецело за, но мнение режиссёра что-то значит, на то он и интерпретатор. Если всё же мнение его вычленить - Джованни у него, конечно, не наказанный грешник, а жертва, потому что он очень хорош и он не преступник. Командора он убил по чистой случайности, да ещё и в неравном бою.
Кинлисайд вообще прекрасный Дон, хоть он и зафейлил арию с шампанским. Мимика - как на камеру. Юмора - море. Обаяния - не меньше. Просто очень хорошие реакции на поведение других персонажей, на события - ни одно не пропущено. Это стальное-кружевное и очень смешное создание - Дон со знаком качества, а его Лепорелло его стоит (а их взаимоотношения - это попеременно бешеный хохот, умиление и фейспалм). Анна и Оттавио впечатления не произвели (разве что заставила поёжиться Аннина ария - она её поёт покойному папеньке), Эльвира и Мазетто просто качественные, а вот Церлина - это волшебство! Она сама по себе обаятельная и хорошо поёт, но что сделал из неё режиссёр! Её ария про "прибей, Мазетто" поётся в пустое пространство, потому что Мазетто взял да и ушёл, и всё это она говорит от отчаяния, ему вслед и самой себе, надеясь, что он вернётся. А её вторая ария - это такой соблазн, что я даже говорить об этом не буду, скажу только: ах. Музыкальная драматургия!
Мазетто тоже хорошо именно поставлен. Его шайка, котору. я уже упоминала, с её мюзикловой пластикой, - это здорово и смешно, а уж слежка его за Джованни и Церлиной - а их мизансцена, когда Джованни его обнаружил! Моё перо отказывается описать этих троих, сидящих под барной стойкой! А после этого начинаются ещё и танцы...
Танцы - отдельная статья. Хореограф с режиссёром взяли да и положили на музыку Моцарта всякие там чарльстоны. Как и бывает с такими парадоксальными решениями, это удалось на славу, не говоря уж о том, что добавило много юмора и энергии во всё происходящее. Словом, эта драма очень джокоза. Но и драма тоже - финал прошибает весьма и весьма.
Что ещё хочу отметить - детали. Например, весь второй акт Лепорелло ходит с кое-как повязанной рукой - Дон в конце предыдущего акта порезал. При первом звучании голоса Командора на ужине у Джованни идёт носом кровь. Действие дополняют флешбеки из головы - и другие картинки из головы же. Например, на арию Дона Оттавио собираются девушки из массовки, потому что в голове у этого скучного типа только они))). А бывает и другой ход - Эльвира является с фотокарточкой Дона и массовку же расспрашивает quel barbaro dove. Вообще спектакль несёт в себе студенческий дух ещё и потому, что массовка задействована много и клёво (а ещё в этом есть определённый наив, вот как с арией Эльвиры - ну да, она ведь спрашивает, где этот козёл). Благодаря ей, например, идеально рассчитан финал первого акта - петь надо много и сложно, а при этом энергия музыки заставляет артистов что-то сделать, и при этом не тупо суетиться, а вроде как хотеть убить Дона или ещё что-нибудь сделать с ним. Тут Бехтольф нашёл отличное решение благодаря тем самым чарльстонам. Вообще он проставил идеально достоверное поведение героев, которое преспокойно сочетается с теми самыми флешбеками из головы, с двойниками, зеркалами и театральными занавесами (нет, не так, как у Карсена!!). Особенно, конечно, в этом плане крут Кинлисайд, которому я продолжаю петь оду - ему даже текста не хватает, и он иногда беззвучно ругается, и прочее, и прочее, и всё такое прочее. Словом, я что-то чувствую себя герольдом из шварцевской "Золушки": "Приходите, не забудьте, честное слово, не пожалеете!". Отличный спектакль.