Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Налив себе вкуснейшего чаю по возвращении домой, я понял, что хочу написать о романах Роберта ван Гулика. Судья тоже любит чай.
Я давно собирался прочитать что-нибудь из серии о судье Ди, но как-то руки всё не доходили, и, пожалуй, правильно, что я взялся за них именно теперь, когда прекрасный мир детективов Гулика так хорошо соответствует моему видению мира
. Потому что, хотя мир этот вполне труёвый Древний Китай с его, например, некошерными на наш взгляд методами ведения следствия, и хотя там, как и положено в детективах, происходят жестокие убийства, этот мир, как и всякий мир настоящего классического детектива, очень светел. В нём происходит торжество справедливости, восстановление мира. По сути, это всегда история о поиске утраченной гармонии. Часто эта гармония была утрачена до совершения преступления, а преступление является наивысшей точкой дисгармоничности, но в классическом детективе происходит возврат к мирному состоянию.
И это состояние прекрасно. Когда-то я, как персонаж "Гобсека", думал, что счастливый человек со стороны является нестерпимо скучным зрелищем. Это я-то, обожавший в детстве "Хроники Нарнии", а чуть позже — Песнь о Нибелунгах. И там, и там по ходу повествования много мирной жизни, пиров и праздников. В Песни, положим, это служит для некоторого нагнетения (мы с самого начала знаем, что ничем хорошим история не кончится), но всё же мирная жизнь ощущается как именно мирная и служит контрастом к последующим сварам и бойне.
Только в мире Песни всё заканчивается пепелищем. В Нарнии имеет место конец света. А в детективе, если речь не о "Последнем деле Холмса" (как у меня сжалось сердце, когда я в детстве впервые увидел это название, кто бы знал), происходит полноценный возврат к нормальному состоянию.
Поэтому я так люблю старушку Агату — она умеет дать мирную картину. Дать то, к чему мы стремимся на протяжении всего детектива. С собиранию этого утраченного мира по осколкам, на которые разбило его преступление. Но мы, читатели, должны понимать, что этот мир возможен. У ван Гулика это ощущается, и ощущение это упоительно. Потому что старательно описанная жизнь средневековых китайцев сама по себе увлекательна, и потому что она мирно течет даже в то время, как судья Ди пытается раскрыть три зверских убийства одновременно. Понятно, за что боремся.
Это, конечно, было бы невозможно, если бы не обаятельные главные герои. Качественный классический детектив — та книга, в которой главный герой действительно должен быть симпатичен. И если с преступником ещё может быть Всё Сложно (несть числа примерам, возьмём хотя бы "Восточный экспресс"), то с главным героем, со следователем — ну нет. Он должен быть хорошим. И его именно в рамках этого жанра легче сделать таким, чем, наверное, в любом другом виде литературы. Потому что разрешение загадки захватывает, потому что разрешение загадки повлечёт за собой торжество справедливости, и мы не можем не плутать вместе с героем в поисках разгадки и не можем не сопереживать ему, когда торжество справедливости на кону.
А у ван Гулика герои не просто хорошие, а прекрасные, обаятельнейшие, смешные, умные, живые... словом, вы поняли, я их люблю всех. Я боялся запутаться в китайских именах, но сейчас бы насмешливо фыркнул, если б кто-то перепутал Чао Тая с Ма Жуном (это два помощника судьи Ди, бывшие разбойники, а при нём есть ещё пара колоритных типов). И степень моего переживания за них в каждом романе весьма высока. При этом я понимаю, что, скорее всего, все останутся живы, а дело будет раскрыто. Но это знание не уменьшает волнения.
Детектив в этом плане сродни детской сказке. Но от сказки мы, позврослев, далеко не всегда, получаем то самое удовольствие, а классический детектив эту возможность даёт. Можно бояться, когда веришь при этом, что всё закончится хорошо.
И когда это "хорошо" представляет для тебя, читателя, ценность. Когда это понятие связано с жизнью чудесного городка Пуяна, когда речь идёт о судьбе Ди Чжэнди, ставшего уже почти родным человеком, когда на кону стоит жизнь слабохарактерного, но невиновного студента, бедняжки Шафран или поэтессы Юлань.
Собственно, всё это говорит о том, что ван Гулик попросту хороший писатель. Его повести оставляют после себя долгое послевкусие и печаль от того, что история закончилась. Он умеет втянуть читателя в эту жизнь, заставить порадоваться простым вещам, захотеть попробовать лапши с ростками бамбука, и проникнуться стихами, которых даже нет в тексте. Не все конфликты и сюжетные замесы кажутся мне у него удачными — тема заговора мне, например, не зашла совершенно. Однако это именно потому, что в мире детективов о судье Ди я очень привязан к личностям, личностным конфликтам (впрочем, это вообще мне более интересно) и не хочу, чтобы очарование обычной жизни заслонялось блеском императорского двора. Но даже когда тема мне неинтересна, я даже не думаю бросить повесть. Какое там!
Словом, я читаю уже девятую книгу. И это явно не предел.
Ещё стоит прибавить, что меня удивляет — ван Гулик востоковед (и дипломат) и писать романы начал после того, как перевёл тру китайский средневековый детектив о судье Ди, публика от него офигела, и он решил одновременно приблизить специфически китайский детектив к европейскому читателю и передать его специфику. Так вот, как он научился так хорошо писать! Не устаю удивляться.
Кстати, его перу принадлежит монография "Сексуальная жизнь Древнего Китая", вот что я бы тоже охотно почитал.
Я давно собирался прочитать что-нибудь из серии о судье Ди, но как-то руки всё не доходили, и, пожалуй, правильно, что я взялся за них именно теперь, когда прекрасный мир детективов Гулика так хорошо соответствует моему видению мира
. Потому что, хотя мир этот вполне труёвый Древний Китай с его, например, некошерными на наш взгляд методами ведения следствия, и хотя там, как и положено в детективах, происходят жестокие убийства, этот мир, как и всякий мир настоящего классического детектива, очень светел. В нём происходит торжество справедливости, восстановление мира. По сути, это всегда история о поиске утраченной гармонии. Часто эта гармония была утрачена до совершения преступления, а преступление является наивысшей точкой дисгармоничности, но в классическом детективе происходит возврат к мирному состоянию.И это состояние прекрасно. Когда-то я, как персонаж "Гобсека", думал, что счастливый человек со стороны является нестерпимо скучным зрелищем. Это я-то, обожавший в детстве "Хроники Нарнии", а чуть позже — Песнь о Нибелунгах. И там, и там по ходу повествования много мирной жизни, пиров и праздников. В Песни, положим, это служит для некоторого нагнетения (мы с самого начала знаем, что ничем хорошим история не кончится), но всё же мирная жизнь ощущается как именно мирная и служит контрастом к последующим сварам и бойне.
Только в мире Песни всё заканчивается пепелищем. В Нарнии имеет место конец света. А в детективе, если речь не о "Последнем деле Холмса" (как у меня сжалось сердце, когда я в детстве впервые увидел это название, кто бы знал), происходит полноценный возврат к нормальному состоянию.
Поэтому я так люблю старушку Агату — она умеет дать мирную картину. Дать то, к чему мы стремимся на протяжении всего детектива. С собиранию этого утраченного мира по осколкам, на которые разбило его преступление. Но мы, читатели, должны понимать, что этот мир возможен. У ван Гулика это ощущается, и ощущение это упоительно. Потому что старательно описанная жизнь средневековых китайцев сама по себе увлекательна, и потому что она мирно течет даже в то время, как судья Ди пытается раскрыть три зверских убийства одновременно. Понятно, за что боремся.
Это, конечно, было бы невозможно, если бы не обаятельные главные герои. Качественный классический детектив — та книга, в которой главный герой действительно должен быть симпатичен. И если с преступником ещё может быть Всё Сложно (несть числа примерам, возьмём хотя бы "Восточный экспресс"), то с главным героем, со следователем — ну нет. Он должен быть хорошим. И его именно в рамках этого жанра легче сделать таким, чем, наверное, в любом другом виде литературы. Потому что разрешение загадки захватывает, потому что разрешение загадки повлечёт за собой торжество справедливости, и мы не можем не плутать вместе с героем в поисках разгадки и не можем не сопереживать ему, когда торжество справедливости на кону.
А у ван Гулика герои не просто хорошие, а прекрасные, обаятельнейшие, смешные, умные, живые... словом, вы поняли, я их люблю всех. Я боялся запутаться в китайских именах, но сейчас бы насмешливо фыркнул, если б кто-то перепутал Чао Тая с Ма Жуном (это два помощника судьи Ди, бывшие разбойники, а при нём есть ещё пара колоритных типов). И степень моего переживания за них в каждом романе весьма высока. При этом я понимаю, что, скорее всего, все останутся живы, а дело будет раскрыто. Но это знание не уменьшает волнения.
Детектив в этом плане сродни детской сказке. Но от сказки мы, позврослев, далеко не всегда, получаем то самое удовольствие, а классический детектив эту возможность даёт. Можно бояться, когда веришь при этом, что всё закончится хорошо.
И когда это "хорошо" представляет для тебя, читателя, ценность. Когда это понятие связано с жизнью чудесного городка Пуяна, когда речь идёт о судьбе Ди Чжэнди, ставшего уже почти родным человеком, когда на кону стоит жизнь слабохарактерного, но невиновного студента, бедняжки Шафран или поэтессы Юлань.
Собственно, всё это говорит о том, что ван Гулик попросту хороший писатель. Его повести оставляют после себя долгое послевкусие и печаль от того, что история закончилась. Он умеет втянуть читателя в эту жизнь, заставить порадоваться простым вещам, захотеть попробовать лапши с ростками бамбука, и проникнуться стихами, которых даже нет в тексте. Не все конфликты и сюжетные замесы кажутся мне у него удачными — тема заговора мне, например, не зашла совершенно. Однако это именно потому, что в мире детективов о судье Ди я очень привязан к личностям, личностным конфликтам (впрочем, это вообще мне более интересно) и не хочу, чтобы очарование обычной жизни заслонялось блеском императорского двора. Но даже когда тема мне неинтересна, я даже не думаю бросить повесть. Какое там!
Словом, я читаю уже девятую книгу
. И это явно не предел.Ещё стоит прибавить, что меня удивляет — ван Гулик востоковед (и дипломат) и писать романы начал после того, как перевёл тру китайский средневековый детектив о судье Ди, публика от него офигела, и он решил одновременно приблизить специфически китайский детектив к европейскому читателю и передать его специфику. Так вот, как он научился так хорошо писать! Не устаю удивляться.
Кстати, его перу принадлежит монография "Сексуальная жизнь Древнего Китая", вот что я бы тоже охотно почитал.
-
-
09.04.2014 в 07:52А ты по порядку, кстати, читаешь? Под порядком я подразумеваю хронологию жизни самого Ди.
-
-
09.04.2014 в 10:30Ага. И меня тоже печалит. Впрочем, это в принципе не каждому автору удаётся.
-
-
24.05.2014 в 19:06-
-
24.05.2014 в 19:36