Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
Я тут Хельге показал одну вещь свою, захотел неожиданно рассказать о ней.
У меня есть шкатулка, ей 98 лет, сделана она в 1917 году Николаем Яковлевичем Маршаком (братом поэта и переводчика) для своей жены. Полностью сделана, в смысле, он и красивый узор ещё на крышке выжег. Там до сих пор сохранилась дарственная надпись, мол, "моей жёнушке славной от хорошего муженька", "Помни меня. Коля". И дата. Эта шкатулка в числе прочих вещей остались у его дочери и после смерти последней очутились в нашем театре (а Николай Маршак был там режиссёром, собственно). В итоге через третьи руки оказалась у меня. Я очень её люблю — так приятно видеть свидетельство любви, прошедшее через столько лет. Ещё и дата такая. Революция, треш, угар — а он подарок жене на память делает.
Насколько знаю, они долго прожили душа в душу, Маршак с женой. А шкатулка до сих пор крепкая и рабочая. Я в ней на игру письменные принадлежности повезу.
У меня есть шкатулка, ей 98 лет, сделана она в 1917 году Николаем Яковлевичем Маршаком (братом поэта и переводчика) для своей жены. Полностью сделана, в смысле, он и красивый узор ещё на крышке выжег. Там до сих пор сохранилась дарственная надпись, мол, "моей жёнушке славной от хорошего муженька", "Помни меня. Коля". И дата. Эта шкатулка в числе прочих вещей остались у его дочери и после смерти последней очутились в нашем театре (а Николай Маршак был там режиссёром, собственно). В итоге через третьи руки оказалась у меня. Я очень её люблю — так приятно видеть свидетельство любви, прошедшее через столько лет. Ещё и дата такая. Революция, треш, угар — а он подарок жене на память делает.
Насколько знаю, они долго прожили душа в душу, Маршак с женой. А шкатулка до сих пор крепкая и рабочая. Я в ней на игру письменные принадлежности повезу.