Я только подохренел слегка, а так я совершенно спокоен (с)
С некоторым удивлением задумался о своеобразной теме в литературе и особенно в кинематографе: что дети-де, вырастая, предают свои игрушки.
Таких сюжетов очень много — от "Оторвали мишке лапу" до диснеевской "Игрушечной истории". И вечный припев: игрушки страдают, когда хозяева покупают себе новые или вообще перестают играть. Особенно, конечно, то, что подросшие дети задумались о романтике и любви. Страшнее этого вообще ничего нет. Какая-такая девушка, парень, ты же не хочешь обидеть своего плюшевого зайца!
Интересно, с чем это связано? Я понимаю, одушевление предметов, хоть сколько-нибудь напоминающих человека или человеческое лицо (например, "морды" машин) — это свойство человеческой психики. А игрушки такими специально создаются.
Но это описание взросления как предательства, откуда оно взялось? Посмотрите, ведь по обе стороны океана тема "Игрушки — это вам не игрушки" крайне популярна.
Я имел перед глазами примеры детей, которые после просмотра той же "Игрушечной истории 2" чувствовали себя виноватыми перед собственными, прости Господи, куклами (это был не я, ежели что, я всегда был бесчувственным и не плакал, даже когда убили Муфасу, что уж говорить об игрушках).
Вот в чём смысл этого? Инфантилизм? Задержать детей на вечном пороге пубертата?
Если смотреть на тему более широко, не в контексте игрушек, то у нас есть тот же Крапивин с его описанием взросления как смерти, предательства и зашквара одновременно, а пубертат для него — самый отвратительный из процессов, особенно у девочек. Но это это часть большой темы пугающего взросления, а вот именно игрушки почему — не понимаю. Сами дети ведь далеко не всегда их одушевляют. Не понимаю, короче.
Таких сюжетов очень много — от "Оторвали мишке лапу" до диснеевской "Игрушечной истории". И вечный припев: игрушки страдают, когда хозяева покупают себе новые или вообще перестают играть. Особенно, конечно, то, что подросшие дети задумались о романтике и любви. Страшнее этого вообще ничего нет. Какая-такая девушка, парень, ты же не хочешь обидеть своего плюшевого зайца!
Интересно, с чем это связано? Я понимаю, одушевление предметов, хоть сколько-нибудь напоминающих человека или человеческое лицо (например, "морды" машин) — это свойство человеческой психики. А игрушки такими специально создаются.
Но это описание взросления как предательства, откуда оно взялось? Посмотрите, ведь по обе стороны океана тема "Игрушки — это вам не игрушки" крайне популярна.
Я имел перед глазами примеры детей, которые после просмотра той же "Игрушечной истории 2" чувствовали себя виноватыми перед собственными, прости Господи, куклами (это был не я, ежели что, я всегда был бесчувственным и не плакал, даже когда убили Муфасу, что уж говорить об игрушках).
Вот в чём смысл этого? Инфантилизм? Задержать детей на вечном пороге пубертата?
Если смотреть на тему более широко, не в контексте игрушек, то у нас есть тот же Крапивин с его описанием взросления как смерти, предательства и зашквара одновременно, а пубертат для него — самый отвратительный из процессов, особенно у девочек. Но это это часть большой темы пугающего взросления, а вот именно игрушки почему — не понимаю. Сами дети ведь далеко не всегда их одушевляют. Не понимаю, короче.
Я тоже не имел такого опыта, что вот человек был ок, а потом вдруг стал только про мальчиков говорить. У меня была такая знакомая, но с ней можно было ещё фэнтези обсудить, в мафию поиграть, словом, что-то ещё в человеке всегда содержится.
Ага. Но надо уметь это "что-то" находить. Сейчас мне бывает интересно общаться с подростками, потому что я прокачала умение вести разговор. А в юности я этого совсем не умела, вот и было тяжело)
А техники поцелуев я бы обсудил
Во, подростки тебе в помощь!
Я вот, когда думаю о себе в детстве и в подростковом возрасте, мне упорно кажется, что с одной стороны, я играла в игрушки довольно долго, а с другой - были у меня моменты демонстративного отказа, причем кому и что я демонстрировала - вообще непонятно, потому что окружающие взрослые относились к таким моментам без особых эмоций.
О да, это чувство, когда ты будто бы один на всём белом свете, и ни одной родственной души).
Бог мой, ну не с подростками же это обсуждать)). Они ещё ничего не умеют, что от них можно интересного услышать.
Orthilde, а у меня вот демонстрации не было... я просто оставил игрушки в прошлом, и довольно рано. Зато я долго верил в Деда Мороза, реально долго)). И у меня с взрослыми было забавное взаимодействие. Они вроде бы крайне одобряли такие элементы детства, как игрушки и вера в Деда Мороза. Убеждали меня, что он существует, например (хотя я отлично знал, кто на каком утреннике его играет, благо рос в театре). Однако они относились к этому с некоторой издёвкой, со смехом. Что создавало довольно странный эффект.
Сейчас только я вдруг осознал, что как-то так же моя мать отнеслась к моему приходу в католицизм О__о. Потом она начала сетовать, что я ушёл из православия, всёплохо, хотя сама не воцерковлённый человек, но сперва было именно такое. До чего странно.
И легко было бы некоторым сказать, что это всё ролевики-эскаписты упоротые, а сами они уже взрослые. Но люди в принципе склонны относиться к вещам сходным образом. К девайсам, к украшениям или к транспорту, например. Идёт себе и играет в игру "Я крутой/ая, у меня шестой айфон". Конечно, у взрослых больше социальный, статусный элемент, но и дети выучивают его достаточно быстро. Иметь больше и более качественных Барби уже годам к 5-6 может стать для девочки важно. (Это в реалиях 90х, но не думаю, что суть изменилась).
Поэтому я вот читаю вас и понимаю, что я ведь никогда не перестала играть в игрушки. Просто отношение, которое я в детстве имела к плюшевым котикам - или, например, к доске на краю кровати, которая была кривая и с дыркой и поэтому дельфин - постепенно перенеслось на другие вещи. Более лёгкое игровое отношение - на ролевой эквипмент, если можно так назвать то, чем я лет в 12 обросла. Ну, меч там, плащ
Вообще, думаю, что феномен игрушек был бы менее выраженным, если бы не существовало индустрии игрушек и, соответственно, ожидания у взрослых, что дети должны ими играть. Конечно, какие-то игрушки были у детей во все времена, судя по археологии, но их явно было гораздо меньше, чем сейчас. И дети в принципе быстрее и более полно интегрировались во взрослую жизнь. Поэтому, я думаю, ассоциация между игрушками и чудесным мира детства - это такая более или менее недавняя реалия, викторианская самое раннее, когда у взрослых и вырос весь этот странноватый культ детства. И понеслась. Но это моё впечатление.
Ну как, это же вопрос не возраста, а опыта, в основном) имхо. Наверняка у некоторых подростков опыт вполне сравним с нашим, лол.
Поэтому, я думаю, ассоциация между игрушками и чудесным мира детства - это такая более или менее недавняя реалия, викторианская самое раннее, когда у взрослых и вырос весь этот странноватый культ детства. И понеслась. Но это моё впечатление.
Согласен, да. Очень нездравое отношение к ребёнку стало культивироваться тогда, и мы сейчас это пожинаем, кстати.
Масонская ложечка, это реально большая редкость. Очень здорово, что такое есть, или, по крайней мере, было.
У нас пару парней подозревали в том, что они пидоры, и травили. Оба были реально странные и затюканные. Один из них упарывался во всякий гуро-хентай, так что я в детстве прямо видел, как он приходит в школу с огнестрелом, потому что его довели)). Другого шутки ради выбрали старостой класса, эдаким шутовским королём. Издевались над ним по этому поводу целый год. Девочек, которые не очень были похожи на правильных девочек, не называли напрямую лесбами, но тоже травили и именно с той риторикой, что на девочек не похожи, мальчиков у них нет, вот это вот всё. Понятно, что всем было пофиг, геи эти два пацана или нет (насколько я знаю, ни черта не геи). Просто хотелось травить затюканных. В классе, из которого я ушёл, был очень женственный парень, который к концу школы носил длинные волосы и выглядел прямо как девушка, и его не травил никто, потому что он не был объектом для травли. Но, побуду кэпом, быть ЛГБТ в большинстве сообществ не очень-то приятно.
Заговорил на эту тему ещё потому, что сижу думаю, как я буду работу новую искать. Неожиданно меня накрыло опасением, что трудно будет её найти из-за того, как я выгляжу.
От конкретных людей, которые, собственно, будут принимать, наверно, зависит. Хз.